Политолог Владимир Перевалов анализирует победу на президентских выборах в Словакии Зузаны Чапутовой и объясняет, почему одни либеральные партии с рейтингом 2% выигрывают выборы, а другие — нет.
Победа на президентских выборах кандидата от социал-либеральной непарламентской партии «Прогрессивная Словакия» Зузаны Чапутовой не воспринималась бы так сенсационно и драматично, если бы не незавидное положение словацких либералов на политической арене страны, которое можно смело назвать электоральным гетто. На парламентских выборах 2016 года ни одна либеральная партия не получила больше 1%, а рейтинг самой «Прогрессивной Словакии», созданной в ноябре 2017 года, за год до президентских выборов составлял лишь 1,9%. У «Прогрессивной Словакии» нет своих фракций в национальном парламенте — Народной раде и региональных советах. В муниципалитетах страны партия имеет около 100 представителей на более чем 20 тысяч депутатских кресел. Единственным серьезным успехом партии за недолгое время ее существования стала победа урбаниста и музыканта Матуша Валло на выборах мэра Братиславы в ноябре 2018 года.
Против «Прогрессивной Словакии» играет и современная история страны, в которой либеральные партии не выполняли значимой роли. Движущими силами «нежной революции» (так в стране называют события декабря 1989, в результате которых произошло крушение коммунистического режима Чехословакии) и последующих реформ были антикоммунистические движения, в основе которых лежали идеи национальной демократии. Оппозицию им составляли социал-демократы и организации, выросшие из осколков бывшей коммунистической партии. Попытка правящего в 90-ые годы «Движения за демократическую Словакию» Владимира Мечьяра на волне евроинтеграции стать членом «Европейской партии либералов, демократов и реформаторов» (ныне «Альянс либералов и демократов за Европу») закончилась неудачей.
По итогам выборов 2016 года право сформировать правительство получили социал-демократы, вступившие в коалицию со Словацкой национальной партией, провенгерской партией «Мост» и консерваторами. Впервые представительство в парламенте получили популистские партии — «Мы семья», педалировавшая тему миграции, и неонацистская партия Котлеба, названная в честь своего основателя, ультраправого политика Мариана Котлеба, в 2013-2017 годах занимавшего пост главы Банска-Бистрицкого края. Самой же «либеральной» из восьми партий в парламенте можно назвать «Свободу и солидарность», разделяющую идеи классического либерализма (часто ее называют либертариантской), но даже она состоит в «Европейском альянсе консерваторов и реформистов», члены которого говорят не только о реформе Евросоюза, но и о снижении миграции и защите традиционных ценностей.
«Прогрессивной Словакии» попросту не с кем создавать серьезные коалиции, если не считать такого же политического карлика — партию Spolu («Вместе»), образованную в январе 2018 года. Spolu, как и «Прогрессивная Словакия», была образована вышедшими из своих партий депутатами Народной рады. Обе организации делают ставку на углубление евроинтеграции, социально ориентированную рыночную экономику, защиту экологии и идеи гендерного равенства. Словацкие социологи отмечают, что на будущих выборах в Европарламент совместный список двух партий может получить до 10% голосов.
Парламентская форма правления Словакии ограничивает влияние президента на проводимую правительством политику. В многих сферах полномочия президента являются номинальными: он представляет страну на международных мероприятиях (при том, что международное влияние Словакии не так велико), является главнокомандующим вооруженных сил (численность которых составляет всего 27 тысяч человек, а применение войск ограничено членством страны в НАТО и ЕС). Однако в последние несколько лет президент играет важную политическую роль. В 2016 году президент Андрей Киска участвовал в создании правящей коалиции из социал-демократов и консерваторов, а 15 марта 2019 года после разгоревшегося политического кризиса принял отставку премьер-министра Роберта Фицо и предложил социал-демократу Питеру Пеллегрини возглавить новый кабинет.
На президентские выборы зимой 2019 года вышло 15 кандидатов, из которых до дня голосования дошли 13 человек. Кампания проходила в разгар выборов в Европарламент и, поскольку партии были заняты ими, большинство сильных кандидатов баллотировались как самовыдвиженцы. В первом туре больше 10% получили четверо. Мариан Котлеба собрал 10,6% — особо активно за бывшего губернатора голосовал его родной Банска-Бистрицкий край. Третьим с 14,4% стал поддержанный консерваторами бывший министр юстиции Штефан Харабин. Замглавы Еврокомиссии и бывший комиссар по образованию, обучению, культуре и молодёжи, социалист Марош Шефчович набрал 18,6%, став вторым. Первое место получила Зузана Чапутова с 40,6%. Во втором туре она увеличила результат до 58,4% против 41,6% у Шефчовича.
Конечно, рецепт успеха Чапутовой вряд ли может стать универсальным для либералов в других странах. Но одновременно с этим надо отметить, что победа либерального кандидата в стране, где либеральные идеи никогда не являлись мейнстримом, говорит о серьезных изменениях как самой идеологии, так и политических организаций ее разделяющих.
Падение коммунистических режимов в конце 80-ых ознаменовало собой победу либерализма в борьбе двух идеологий. Победа была столь сокрушительной, что это позволило говорить о становлении либеральных идей как общего места современной политики. Свободный рынок и демократию своими ценностями стали называть не только либеральные партии, но и консервативные, националистические и даже левые движения, согласившиеся с построением многоукладной экономики. Однако такое повсеместное принятие демократии и экономических свобод размыло идейное содержание либеральных движений, оставив их без маяка, на который можно было ориентироваться в своей политике.
Победа Чапутовой показала возможность для либералов побеждать на выборах. В первую очередь за счет веры в собственные ценности и способности меняться вслед за вызовами эпохи. Либералы больше не подстраиваются под большинство, а создают его.
Одновременно с этим в западных сообществах произошли серьезные изменения общественного сознания. Западный человек больше не утружден заботами о собственном выживании, уровень социально-экономического прогресса общества позволяет ему заниматься собственным развитием. Социологи показавают связанность изменений общественного сознания с развитием демократических институтов. «Масштабные изменения, происходящие в наши дни, от усиления гендерного равноправия и изменения норм, связанных с сексуальной ориентацией, до все большего внимания к подлинности и эффективности демократии, отражают повысившееся значение личной независимости, — пишут Рональд Инглхарт и Кристиан Вельцель. — Эти изменения — не «лоскутное одеяло» случайно совпавших явлений, а последовательный процесс, интегрирующий, казалось бы, не связанные между собой события в единое целое».
Либерализм стал не просто идеологией, а образом жизни современного человека. Произошедшие метаморфозы общественного сознания отразились на организационных структурах либеральных партий, на принципах их существования и ведения агитации. Партии ушли от принципа «греть море кипятильником», который предполагал приспособление программ под консервативные общественные установки. Ценности свободы не размываются левым или правым патернализмом, а составляют ему альтернативу.
В первую очередь, либералы обратились к переосмыслению базовых ценностей своей идеологии. В экономической сфере — это провозглашенный Фридрихом Хайеком поворот от невидимой руки рынка (laissez-faire) к верховенству права (rule of law). Свободный рынок на практике зачастую противоречит принципам верховенства права, превращает равенство возможностей в неосуществимую формальность. Настоящая свобода невозможна при командной экономике, но и в рыночной экономике без обеспечения максимального доступа к инфраструктуре повышения человеческого капитала (образованию, медицине, экологии, рабочим местам) никакой свободы также не будет.
Программа Чапутовой и «Прогрессивной Словакии» представляла собой не просто «все хорошее против всего плохого», а набор ценностей современного либерализма. Свобода невозможна в условиях коррупции, потому словацкие либералы говорят о необходимости смены штата местных судей и прокуроров, снижении бюрократической нагрузки на бизнес, сокращении в два раза срока создания новых компаний. Свобода невозможна в условиях ограниченного доступа к качественному образованию, поэтому «Прогрессивная Словакия» выступила за повышение среднего балла словацких студентов на международных экзаменах и увеличение количества патентов словацких ученых в пять раз.
Свобода невозможна в условиях страха за собственную жизнь, поэтому партия провозгласила цели вхождения Словакии в ТОП-15 стран Организации экономического сотрудничества и развития, снижения смертности до уровня Чехии, создания системы социального обеспечения пенсионеров. Обеспечение здоровья населения невозможно в условиях плохой экологии, поэтому сама Чапутова посвятила 10 лет своей жизни борьбе против мусорной свалки в городе Пезинок, в котором она жила.
Свобода невозможна при дискриминации социальных групп: при неравном доступе цыган (2% населения и третий народ страны) к образованию, при угрозе со стороны консервативного парламента отменить право женщин на аборты (сама Чапутова выступила против такой инициативы, хотя лично аборты и не поддерживает), при невозможности ЛГБТ-парам создавать собственные семьи. И дело не в том, что почти половина ЛГБТ-людей Словакии назвали себя либералами, а в том, что либералы готовы, в отличие от социалистов и консерваторов, отстаивать их права.
Победа Чапутовой показала возможность для либералов побеждать на выборах. В первую очередь за счет веры в собственные ценности и способности меняться вслед за вызовами эпохи. Во-вторых, современные либералы не идут на поводу у патерналистских настроений. Путь в электоральное гетто для либерала — это отказываться от своих ценностей ради мифического одобрения общественного мнения. Этот путь приводит лишь к тому, что за политиков перестают голосовать либерально мыслящие люди, а патерналисты находят тех кандидатов, кто искренне выступает за социалистические и консервативные идеи, и готов зайти намного дальше в их реализации. Яркий тому пример — кандидат в президенты Украины Анатолий Гриценко, чья партия «Гражданская позиция» входит в «Альянс либералов и демократов за Европу», но он вышел на выборы с программой «просвещенного авторитаризма», вел кампанию с опорой на националистическую риторику и занял в итоге пятое место, проиграв основным соперникам. Либералы должны перестать мимикрировать под большинство, а стараться создавать его, не отказываясь от своих ценностей.
.60b.jpg)
