Иван Крастев. Дефолт общества или почему люди меньше голосуют | Smart Power Journal

В московском DI Telegraph в рамках проекта журнала Esquire и сайта InLiberty состоялась лекция специалиста по демократии и посткомунистическим трансформациям Ивана Крастева. Известный политолог рассказал, что делает избирателей незаинтересованными в голосовании и какие проблемы таит в себе электронная демократия. Smart Power Journal записал основные тезисы.

Иван Крастев — председатель правления Центра либеральных стратегий (София), научный сотрудник Института гуманитарных наук (Вена). Один из основателей и член Европейского совета по международным отношениям. Занимает 85-е место в списке 100 ведущих публичных интеллектуалов мира по версии британского журнала Prospect и американского журнала Foreign Policy (2008).

Примерно с 80-х годов XX века мы видим тенденцию к снижению участия граждан в выборах. Особенно среди тех, от кого мы ожидаем, что они будут голосовать (молодежь). Правительства также стали меньше воспринимать важность выборов. Иван Крастев объясняет это несколькими причинами:

Во-первых, происходит умирание идеологий, а политические партии становятся все более одинаковыми. На выборах избиратели голосуют за разные партии, но политика и положение людей от этого не меняются. Рост голосования за нетипичные, порой «странные» партии — есть стремление избирателей показать важность своего выбора и важность альтернативы.
Во-вторых, голосование теряет политический смысл. Идея «выбирающего человека» всегда была тесно связана с политикой, но теперь мы голосуем в интернете за все подряд: за любимую музыку, за любимый фильм, за любимого актера и т.д.
В-третьих, существует иллюзия представительства. Сегодняшнее большинство не является настоящим большинством: правительства действуют от имени 20-40 процентов избирателей. С другой стороны, а хороша ли та демократия, в которой голосуют все? Возможность не голосовать — такое же человеческое право, что и свобода выбора. Нельзя заставлять голосовать тех, кого политика совсем не интересует. Власть не должна гнаться за абсолютным большинством. Ста процентов в природе не существует. Однажды социологи провели эксперимент: посредством телефонного опроса спросили у респондентов, есть ли у них телефон? Только 97% ответили положительно.

Иван Крастев
В-четвертых, люди не верят, что выборы позволяют разрешать существующие проблемы. Но может ли правительство быстро решать возникающие проблемы? Например, сегодня в Европе многие важные вопросы переданы на наднациональный уровень. В демократиях правительства часто представляются сильнее, чем они есть на самом деле, и слабее, чем они есть, — в автократиях. Первые обещают того, что не могут сделать, вторые, наоборот, все время говорят, что ничего не могут.
Многие видят выход в протестах, в движении «Occupy». Однако протесты хороши, когда протестующие требуют малое или символическое, или когда пытаются что-либо предотвратить. Протест без создания новой партии, без требования избрать новое правительство — это попытка поставить под сомнение суть власти.

Американский экономист Альберт Хиршман предположил: когда люди не согласны, они имеют две альтернативные стратегии поведения: голос и выход. Сегодня общество ведет себя как на рынке — если ему что-то не нравится, оно просто уходит. Большинство протестов последнего времени — это протесты в логике выхода, а не голоса. Это уход от институтов, якобы привычные выборы и парламент больше не нужны и современные технологии все заменят.
Протесты в логике выхода происходят от того, что в обществе нет доверия. Отсутствие доверия — это дефолт общества. Без доверия не существует представительства. Многие политики, сталкивающиеся с этой проблемой, вместо ее решения занимаются управлением недоверием, они говорят: «хорошо, раз вы нам не верите, — не верьте никому». Однако пусть лучше тебя «надуют», чем вовсе никогда никому не доверять.
Традиционные демократические институты имеют значение. Интернет — не альтернатива, это открытое пространство, позволяющее свободно общаться. Однако собирая данные об интересах пользователя, современный интернет хочет предугадать, чего хочет конкретный пользователь. В результате, он всегда предлагает тебе одно и то же. Таким образом, интернет формирует поведенческие паттерны. Социальные сети помогают политикам налаживать обратную связь, быть ближе к избирателям, общаться напрямую, однако те из них, кто все время «сидит» в Facebook и Twitter оказываются заложниками воображаемого большинства.
Когда случаются протесты, возникает два вопроса: почему люди выходят протестовать и кто их организовал? В России задают только второй вопрос. Недавно, отвечая иностранному журналисту на вопрос о том, насколько митинги в Москве оказались для власти неожиданными, один из лидеров «Единой России» сказал: «представьте, что у вас есть кошка, которую вы всю жизнь кормили, и вдруг вы узнаете, что она умеет говорить». Если ты не допускаешь, что у людей могут быть искренние требования, значит, у тебя нет настоящего представительства. В России нет традиции цивилизованного политического представительства, поэтому власть стремится представлять мысли «простой русской души».