Как человек, не чуждый математике, я полагаю самой банальной вещью таблицу умножения. При этом ее «постижение» заключается в зубрежке, бесконечном повторении до получения устойчивого результата на уровне рефлекса. Поэтому я полагаю, что даже самые банальные для современного человека вещи следует иногда повторять, если они важны для успеха или выживания.
Итак, банальности. Кризис объективно ведет к радикализации общества. Радикализация объективно ведет к повышению запроса на «простые решения». Поэтому время кризисов — это время мутных демагогов и манипуляторов, точно знающих кто виноват, что делать и почему нет воды в кране. Время кризиса — это экзамен на зрелость. Для общества — на устойчивость по отношению к демагогам, оперирующим простыми штампами и мемами, апеллирующим к примитивным эмоциям. Для власти — на понимание, что решения делятся на простые и правильные. Это время проверки на прочность ценностей разума, взаимного доверия и готовности к позитивному сотрудничеству.
Искушение простыми решениями и простыми ответами на сложные вопросы велико. Нежелание думать и принимать ответственность — сильно. Но расплата, как правило, жестока. Простые решения включают положительные обратные связи: демагогия — простые решения — радикализация, общий итог которых — взаимное недоверие, социальный распад, деградация и катастрофа. Распад и катастрофа неизбежны, даже если на первых порах уставшее и деморализованное кризисом общество демонстрирует невиданную консолидацию вокруг очередного демагога-фюрера.
Исторически, ответ на проблему успешного преодоления кризисов лежит в плоскости исследования конфликтов, с которыми они, как правило, генетически связаны. Этот пример является неплохо исследованным и актуальным для нас сегодня. За последние 200 лет частота и интенсивность разнообразных вооруженных конфликтов была различной. Однако при этом можно увидеть интересную особенность: на протяжении небольшого периода — приблизительно 10-15 лет в конце 1940-х – середине 50-х годов — среднее количество конфликтов сократилось, по некоторым оценкам, почти в 8 раз по сравнению с периодом 1810-1947, и остается сравнительно невысоким вот уже около 50 лет. Количество жертв конфликтов также сократилось более чем в 6,5 раз. И этот показатель, кстати, весьма точно совпадает с тенденциями распределения глобальной бедности.
Почему так резко уменьшилось количество войн? Мы стали более гуманны? Что-то заставило нас отказаться от «фатализма войны», сохраняя здоровый скептицизм по отношению к «инструментам мира».
Простой, лежащий на поверхности ответ заключается в том, что в 1940-х было создано атомное оружие, и снижение количества конфликтов является проявлением фактора «ядерного сдерживания».
Эта хорошая версия, к сожалению, не объясняет факта широкой вовлеченности ядерных держав в многочисленные неядерные конфликты ХХ и ХХI века. Вероятно, ответ сложнее. И он важен не только и не столько для понимания природы конфликтов, сколько для выявления путей поддержки устойчивой безопасности в перманентно конфликтной среде.
Ответ пришел, когда были применены сложные методы анализа и современные математические модели многокомпонентных систем. Основываясь на сетевых моделях теории игр в мультиагентной гетерогенной среде, группой исследователей из Стэндфордского университета и Массачусетского технологического института были получены доказательства того, что торговые, экономические связи, военные и политические союзы нового времени создали принципиально иную, качественно «новую реальность», отличную от прежде существовавшей. В результате интенсификации экономических связей, современный мир стал взаимозависимым, пронизанным культурными связями, находящимся в состоянии непрерывного многостороннего диалога, что и повлияло на частоту и интенсивность конфликтов.
Таким образом, система политической и военно-политической безопасности может быть описана как производная от системы глобальных многосторонних и многомерных коммуникаций. Которые, в свою очередь, могут рассматриваться как функции торгово-экономических и политических связей и союзов.
Могу засвидетельствовать, что в процессе разработки моделей и обсуждения результатов у специалистов возникало немало вопросов. Например, относительно уязвимости локальных сетей и альянсов по отношению к угрозам в области принятия решений, в частности, системной коррупции, корпоративного сговора и проч. Такие проблемы существуют, и практика азиатского региона, ряда африканских стран подтверждает актуальность этих угроз. Ответ на этот вызов содержится в самом подходе. Открытость, диалогичность гражданских и государственных институтов, систем принятия решений, их встроенность в международные структуры, во многом определяют устойчивость государства и безопасность общества по отношению к угрозам конфликтов.
Так сложная математика указала способ непростой способ решения актуальной задачи — обеспечения бесконфликтного развития общества в глобальном пространстве.
История решения этой задачи сегодня исключительно важна для нашего общества. Исторический урок заключается в том, что основной угрозой является отсутствие необходимого и достаточного набора инструментов социальной коммуникации. А главным ресурсом безопасности является диалог. Основой диалога, как правило, являются горизонтальные сетевые сообщества, возникающие в результате самоорганизации и направленные на обеспечение социального взаимодействия. Обычно этот процесс занимает десятилетия: от клубов и кружков по интересам — до гражданских институтов и зрелых институтов управления. У нас этого времени, похоже, критически мало.
Тем более нам следует сохранять выдержку и ответственность, держать границы между здоровым скептицизмом и критическим отношением к власти с одной стороны, а с другой — присущим постколониальным обществам фатализмом и нигилизмом. Если первые являются важным условием самоорганизации, сотрудничества и контроля принятия решений, то фатализм и нигилизм приводят к коллективной безответственности, пораженчеству и утрате социальных связей.
Точный, ответственный, честный, сдержанный и уважительный диалог всех граждан, и власти, в том числе, как равноправных агентов принятия и имплементации решения в контексте глобальной системы безопасности, является сегодня единственным шансом сохранения устойчивости общества и безопасности государства. Да, это еще называется открытая информационная политика демократического государства в глобальном сообществе.
Примерно так выглядит «непростой» ответ на сложный вопрос: «как нам преодолеть кризис». Об этом нужно говорить, а не бросаться выхолощенными лозунгами, не угрожать друг другу, и не шантажировать оппонентов. Сложные ответы вообще непопулярны, ибо они требуют глубокого образования, упорного труда, уважения к разуму, предмету дискуссии и оппоненту. А демагогия — только «красного словца» и крепкого горла.
Давайте все-таки помнить, что демократический мир, частью которого мы стремимся стать, слишком дорого заплатил за право распоряжаться своей свободой и безопасностью, чтобы позволить кому-то принимать безответственные решения или идти на поводу у безграмотных демагогов.
.60b.jpg)
