Объявление в России первой за многие десятилетия частичной мобилизации потрясло общество, проснувшееся от привычной аполитичности, растерянное таким окончанием своей тактики «я вне политики». На наших глазах сбывается известный афоризм, что когда ты не занимаешься политикой — политика займётся тобой. Стремясь осмыслить происходящую трагедию, в социальных сетях публикуют и републикуют фрагменты очерка писателя Викентия Вересаева «На японской войне» (1906), написанного по следам мобилизации против Японии. Мы предлагаем вниманию ещё один примечательный текст того же времени.
Статья «Либеральная партия и внешняя политика России» была опубликована в журнале «Освобождение». Этот журнал, в 1902-1905 годах издававшийся за рубежом Петром Струве и потом расходившийся по России, публиковал (анонимно или под псевдонимами) тексты многих будущих видных политиков из Конституционно-демократической (кадетской) партии. Приводимая нами статья посвящена вероятному началу войны с Японией и вышла в журнале уже после того, как война эта действительно началась.
Сегодня текст интересен как возникающими при чтении ассоциациями и параллелями, так и с сугубо исторической точки зрения, как документ своей эпохи. Пренебрежительные высказывания неизвестного автора о «народцах» южных и восточных границ шокируют сегодня своей ксенофобией, несовместимой с современным либерализмом. При этом автор абсолютно верно предсказывает ближайшее будущее России, когда именно эта война, усилив социально-экономический кризис в стране, стала спусковым крючком для Первой русской революции, и, таким образом, привела к Манифесту 17 октября и созданию впервые в истории России выборного парламента.
Мы стоим накануне грозных событий, задач первостепенной государственной важности. От того или иного, более быстрого или более медленного, их разрешения явно зависит ближайшее будущее России. На наше поколение легла крупная историческая ответственность перед будущим нашей земли, ответственность, требующая напряжённой работы мысли и воли тех русских людей, которые сознают себя гражданами, а не простыми подданными потерявшей почву в современной действительности самодержавной власти. Опасности, тяжёлые испытания, сложные задачи создаются для страны не только безумной внутренней политикой правительства. Ибо среди всех вопросов, которые теперь грозной стеной стоят перед государственной властью и обществом в России, может быть, первое место, по существу, занимает вопрос о войне с Японией, о грозящих нам внешних осложнениях вообще на Дальнем Востоке, в Корее и в Китае, размеров и конца, которым мы не можем даже предвидеть. Ибо этот вопрос может быстро вызвать такие осложнения для нашего государства, которые по своему значению равносильны с подготовляемой правительством социальной революцией, финансовым крахом или иноплеменным нашествием.
Совершенно незаметно, бессмысленной и неумной политикой правительства страна поставлена лицом к лицу с грозной опасностью, которая не вызывалась ни её жизненными интересами, ни обстоятельствами исторического момента. Эта опасность не только грозит целости нашего государства, но требует почти непосильного напряжения платёжных сил разорённого населения, может внести горе и несчастье в сотни тысяч семей, уничтожить тысячи жизней и отодвинуть на много лет исполнение самых насущных потребностей нашего времени.
Благодаря неумелому ведению дела, самодержавное правительство с лёгким сердцем или бессознательно направило страну в такие авантюры, которые в случае удачи — по существу, неизбежно временной — могут быть выгодны и полезны отдельным лицам, но самому государству и народу создают только неисчислимые опасности.
Российский плакат времен русско-японской войны
Рано или поздно, оно должно будет дать ответ перед землёй за совершённую им политическую ошибку, и чем скорее русское общество сознает это, тем легче оно сможет вывести государственный корабль из того опасного положения, в которое он поставлен рукой неумелого и невежественного кормчего. В настоящий момент поведение русского общества представляется изумительным: оно относится к совершающимся событиям не как общество, которое может и желает взять в свои руки управление страной, вполне выросло для этого; оно относится к крупнейшему фактору современной русской истории не как сознательно мыслящее общество граждан, взрослых мужей, — а как привыкшее к подчинению и к умственному far niente общество восточных монархий, питающее своим покорным и бессознательным отношением к грядущим событиям и к предлагаемым ему опасностям самые корни бюрократически-самодержавного деспотизма. Перед ним стоит возможность государственного разорения, сотни тысяч его детей будут поведены на убийство, и оно с восточным фатализмом и покорностью относится к надвигающейся беде, как к неизбежной, извне ниспосланной на него каре. Между ним и правительством полный духовный разлад. Оно не хочет войны, не понимает её смысла, но ничем этого не выражает. Оно не знает, для чего нужны России Корея, Манчжурия, свободный порт на Тихом, для него совершенно неизвестном и далёком, Океане?
Какие интересы затронуты в той всемерной политике, в которую с лёгким сердцем вступила в ХХ столетии Россия с расшатанной и застывшей государственной организацией, приноровлённой не к сложным запросам будущих веков, а к потребностям и к политике прошлого — XVII, XVIII, первой половины XIX столетия? Какие силы приведены в действие на Дальнем Востоке и какие опасности выросли под нашим боком, когда были бессмысленно потревожены удалённые от нас условиями жизни желтолицые соседи?
Будет ли сейчас война или нет, но во всяком случае всей нашей деятельностью на Дальнем Востоке равновесие нашей государственной машины нарушено, политические условия, в которые поставлена Россия, коренным образом ухудшены, и общее внешнее состояние её сделалось более уязвимым и менее устойчивым. Пред страной выросли колоссальные, всё растущие, финансовые тяготы, которые не будучи предусмотрены исторически сложившимся бюджетом, требуются резким увеличением милитаризма; и далеко не может считаться ясным, чтобы эти затраты могли быть без окончательного разорения страны произведены на том фундаменте, на котором зиждется наш современный бюджет.
Японский плакат времен русско-японской войны
Едва ли мы ошибёмся, сказав, что мы находимся лишь в начале огромных расходов, связанных с Дальним Востоком и что столкновение с культурными грозными странами, хотя бы некоторые из них были временно дезорганизованы, со странами, население которых превышает в несколько раз население России и которые граничат с нашим государством на огромном протяжении тысяч вёрст, грозит такими затратами и напряжением сил, пред которыми бледнеют те усилия, какие в вековой своей истории употребила Россия на упорядочение своего положения на Кавказе и в Средней Азии. Помимо нас и нашей воли, наша страна на Дальнем и вообще на Азиатском Востоке стала в положение, ещё небывалое в нашей истории. Хотим МЫ ИЛИ НЕТ — НАМ ПРИХОДИТСЯ СТОЯТЬ ЛИЦОМ К ЛИЦУ с не выдуманной, а серьёзной опасностью, перед которой в более грубой и дикой форме стояли русские государства в эпоху татарского нашествия.
Нам приходится входить в недружественные, враждебные столкновения и, может быть, даже в многолетнюю борьбу с племенами и народностями, чуждыми нам по культуре и исторической жизни, связанными между собой духовными и материальными интересами и обычаями, обладающими колоссальными ресурсами, с народами, во много раз превышающими по численности наше население, с народами, из которых быстрый ход событий легко может выковать страшную силу, перед которой должен дрожать и гнуться наш государственный механизм. Нам первым в Европе приходится считаться с этой опасностью, в тот исторический момент, когда ещё мало выросла духовная связь наших соседей с европейски-культурным миром, когда ещё не упрочилась привычка к мирному и духовному обману, не наложила свою руку на племена Китая великая сила европейской культурной жизни, сила общего просвещения и науки, и когда воинственное население Японии, далёкое от нас по всему укладу культуры, овладело ресурсами нашей цивилизации, сохранив и развив вековые привычки своей государственной деятельности…
Считаться с этими новыми для нас условиями жизни нам неизбежно придётся. И выйти из созданных нашим правительством опасностей Россия может, только изменив механизм своей государственной машины, добившись такого положения дел, когда её внешняя политика будет руководиться и направляться не угодливостью и мыслью полуобразованных, чуждых русской жизни, царедворцев, вроде Ламздорфа, полицейских маньяков, вроде Плеве, авантюристов, вроде Безобразова, а когда волею страны во главе её будут поставлены лучшие люди ума и таланта, которым можно будет безопасно вверять руководство политикой в опасные и критические периоды государственной жизни. Опасные моменты исторической жизни требуют напряжения воли и мысли лучших граждан, и серьёзность положения страны явно не соответствует тем умственным и нравственным ресурсам, какие в силах в настоящее время выставить самодержавие.
Россия смело и активно выступила на всемирно-историческую арену, и здесь умственным силам её государственных людей, привыкших лишь к бюрократическому бездействию, полицейскому произволу, выбранным и поставленным во главу правительства за качества и способности, предстоит цель, ничего общего не имеющая с государственными потребностями — противостоять государственной организации более совершенного механизма, во главе которой стоят выдающиеся силы страны, вышедшие из широких слоёв общества, привыкшего судить и оценивать свои интересы, проявлять инициативу и выбирать лучшие пути действия.
Русское правительство могло успешно бороться с внешними событиями только на такой исторической арене, на которой оно не встречалось на каждом шагу с более совершенными, менее зависящими от случайности, государственными организациями. Это было возможно по отношению к полуразрушенным государствам Востока или на Западе в прошлые века истории.
Но в ХХ веке никакое самодержавное бюрократическое правительство не может идти нога в ногу в свободном состязании с правительствами свободных граждан, действия которых контролируются широко осведомлённым общественным мнением. Оно всегда будет терпеть поражения, приводить страну в унизительные положения, создавать опасности, не вызываемые обстоятельствами дела. Умственные силы слишком неравны, и только простой случай может временами благоприятствовать в этой новой арене деятельности таким архаическим организациям, какими являются российское самодержавие, турецкий халифат или китайская империя.
Такое положение дел не соответствует интересам России, не отвечает силам и способностям русского народа. И русское общество должно ясно понять это, общественное мнение должно это громко и во всеуслышание высказать. Призрак бессмысленной войны с Японией должен послужить для этого поводом и фактическим осязательным доказательством. Формирующаяся русская либеральная партия может только тогда иметь силу и значение и явиться важной частью государственной организации страны, когда она будет обладать ясной программой, отвечающей на все основные вопросы текущей жизни. По отношению к вопросам внутренней политики, искони лежавшие в основе деятельности русских либералов принципы местного самоуправления и демократической программы, делают её облик в общем довольно ясным и не возбуждающим споров. Ставя своей задачей изменение самодержавной государственной организации, в то же время либеральная партия включает в свою программу и эти основные принципы своих идеалов.
Совершенно иначе стоит дело по отношению к внешней политике. Здесь русское правительство встречает полную tabula rasa и в своих действиях может совершенно не считаться с общественным мнением. В нашей стране существует поразительно малое знание и понимание окружающих её внешних условий, и только этим может объясняться факт китайской авантюры, последствия которой мы теперь переживаем. В столкновение с крупнейшими азиатскими силами — Китаем и Японией — Россия вступила так же, как она благополучно входила в былые года с народцами своих южных и восточных границ, которых она понемногу включила в свой государственный механизм. С Китаем и Японией повторилась та политика, которую издавна русское правительство применяло к татарам и башкирам, к калмыкам и текинцам, к кавказским горцам или киргизам.
Но то, что могло бесследно для нашего государства пройти по отношению к Ахал-Теке, к Хиве или Бухаре, то грозит сложнейшими потрясениями при применении к Китаю или Японии. Здесь эта вековая мудрость государственного строительства времён ещё Московской Руси оказывается слишком элементарной. Лишь благодаря бессознательному отношению общества мог быть безумно начать этот опасный эксперимент. Он особенно опасен в России, так как во главе правительства у нас, благодаря характеру самодержавия, становятся худшие люди страны, и среди министров, бесконтрольно и полновластно решающих все дела, нередки люди с ничтожным элементарным образованием, люди феноменально невежественные.
Трудно предугадать, куда могут завести страну их детская фантазии, их искренняя уверенность, основанная на незнании. Надо считаться с тем фактом, что в XX веке русское правительство в значительной части составлено из людей, живущих в атмосфере отдалённого прошлого, людей, которым действительность представляется резко изменённой сквозь призму их архаического мировоззрения.
К сожалению, даже в среде самой либеральной партии не существует ясного понимания интересов страны на Дальнем Востоке. Это понимание должно быть возможно скорее выработано. Ибо оно ускорит достижение неизбежной исторической миссии русского либерализма, так как приведёт общественное мнение страны к убеждению, что для сохранения целости нашей страны и для охраны её мирового положения самодержавие представляет крупнейшую опасность. В виду этого форма управления страной должна быть заменена другой, более совершенной.
В современный исторический момент самодержавие является злейшим врагом силы и могущества нашего государства не только потому, что оно подрывает корни народного благосостояния, давить инициативу народа, тормозить его просвещение, но и потому, что оно не в состоянии разбираться в сложных внешних условиях политической жизни, не может охранять безопасность и достоинство государства в новых условиях будущего, созданных включением всех материков в сознательную культурно-политическую жизнь человечества.
.jpeg)
Японский плакат времен русско-японской войны
Культурные государственные механизмы охватили весь земной шар. И в XX веке мы ясно вступаем в новые формы политической жизни народов и этим формам не отвечают такие исторические пережитки, каким является русское самодержавие. В основу политической программы либеральной партии должно лечь сохранение мира и прекращение всяких притязаний в Корее и Манчжурии. Постепенная и по возможности быстрая ликвидация — хотя бы с финансовыми потерями — всей этой авантюры, т. е. как Манчжурии, так и Порт-Артура, должна являться одной из частей практической либеральной программы. Во всяком случае этот вопрос должен быть выяснен и обсуждён партией хладнокровно и спокойно. Очевидно, необходимо считаться с фактом занятия Порт-Артура, с постройкой маньчжурской железной дороги и с затратой вложенных в это дело народных денег, но решительно и всячески необходимо избегать дальнейших расширений китайского захвата. Зачем не открывать портов в Манчжурии, хотя бы с порто-франко? Зачем иметь какие бы то ни было притязания в Корее? Охрана материальных интересов России в течение целого ряда лет силами целой армии в чужой стране, на протяжении тысяч вёрст, является безумной идеей, которая или должна привести к финансовому краху, так как послужит источником миллиардных затрат, или к оккупации Манчжурии, т. е. рано или поздно приведёт к войне с Китаем, последствия которой не могут быть даже предвидены. К тому же самому должно привести и приобретение выхода к открытому, не замерзающему Тихому океану, выхода, удивительным образом найденного в чужой, враждебной стране, за тысячи вёрст от наших границ.
Гораздо благоразумнее, сохранив свои силы, удалиться и выйти из ловушки, в которую введена была Россия преступной деятельностью самодержавного правительства. Выставляя такую программу действия на Дальнем Востоке, мы должны считаться с оттенками уязвлённой народной гордости, шовинизма, и неправильно понятых требований государственной необходимости. Но либеральная партия не может принимать во внимание эти опасения. Нельзя закрывать глаза на то, что такое крупное дело, как активная политика на Востоке с постоянной перспективой войны с Японией и Китаем, является тормозом ко всем внутренним реформам, которые являются самой насущной потребностью страны, что такая политика поведёт к разорению и может кончиться колоссальным крахом, так как в ней все равно, рано ли или поздно, придётся уступить, но уже тогда, когда силы нашего государства будут надорваны и высосаны. Точно так же, как русские либералы выставляют на своём знамени широкое развитие местного самоуправления и полную демократизацию внутренней государственной политики, точно так же они должны выставить громко теперь же отрицание политики хищнических авантюр и неуклонную ликвидацию навязанного стране дара — Кореи с Манчжурией и Порт-Артуром.
Конечно, такая ликвидация дела, вызвавшего многомиллионные затраты народных денег, тяжела для всякого государства, она совсем не соответствует мировому положению России, но ответственность за этот шаг должна пасть на самодержавное правительство, совершившее крупное преступление перед страной. Другого выхода теперь нет, так как начатое предприятие грозит для России слишком большими опасностями, чтобы можно было его поддерживать с государственной точки зрения, во имя сохранения престижа России в Азии или во имя народной гордости. Конечно, для мирового положения России этот шаг не может пройти бесследно, и положение России в глазах азиатских соседей потерпеть урон, но вина в этом ляжет не на либеральную партию.
Мы твёрдо уверены, с другой стороны, что фактическое сохранение государственной мощи в России уходом её заблаговременно из рискованного предприятия, гораздо важнее того впечатления о её силе, которое от этого пострадает. Такое впечатление, престиж, представляет, конечно, известную силу в политической жизни и нельзя им легкомысленно играть. Но игра эта была произведена детски незрелыми действиями нашего правительства. Приходится исправлять испорченное мировое положение страны.
Мы глубоко убеждены, сверх того, что замена самодержавия конституционным правлением в России увеличить во много раз её внешнюю силу не только потому, что оно улучшит организацию правительства, но, главным образом, потому что оно откроет пути забиваемым ныне живым, великим силам и способностям русского народа. Такой переворот, особенно если он произойдёт мирным путём, сразу высоко подымет престиж России и позволит легко и быстро загладить вред, нанесённый самодержавным правительством нашему международному положению.
Изменение унизительного поведения России на Балканском полуострове и выяснение той постыдной роли, в какую вовлекло её там самодержавное правительство, должно составить дальнейшее содержание либеральной пропаганды и либеральной программы в области внешней политики. Нет надобности теперь касаться подробностей этих вопросов. Важно было остановиться лишь на этих основных принципах. Повторяем: включение в общую программу партии ясных принципов внешней политики есть дело первой и неотложной необходимости.
Написано в январе 1904 года, опубликовано в журнале «Освобождение» 19 февраля 1904 года, № 18 (42). Редакция Smart Power Journal благодарит историка права Егора Решетова за найденный им и предоставленный в наше распоряжение материал.
.60b.jpg)
